цитата из Войны и мира, многобукаф, но показательно. Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая
совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень
дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто
отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по
этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после
битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал
Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену,
надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание
главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень
оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он
должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но
только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву
старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с
такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем
мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не
Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть-чуть не был атакован и взят
превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров,
спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует -- мы бежим. Только что он
перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш
Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до
вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны
Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург
известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение
главнокомандующего, и первый враг -- Буксгевден побежден. Мы теперь можем
думать о втором враге -- Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту
возникает перед нами третий враг -- православное, которое громкими
возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, -- и мало ли чего
еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и
грабеж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам
дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые
обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно,
больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже
на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион
солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой
чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии
расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну
половину войска расстрелять другую.